Названный магометанином (Лев Толстой и Казань)

Названный магометанином (Лев Толстой и Казань) 26 Ноября 2010

20 ноября 2010 года прошло ровно 100 лет со дня смерти Льва Толстого. Человека ставшего таким близким и далеким для каждого носителя великого и могучего. Но именно для мусульман его имя неожиданно стало актуальным.

Мое личное отношение со Львом Николаевичем имеет свою историю. В школьные годы, когда портрет с его мужественным и умным лицом с длиной салафитской бородой весел на стене нашего кабинета русского языка и литературы, а классная руководительница заставляла нас в летние прекрасные деньки корпеть над «Войной и миром», вместо беззаботного футбола на перегревшемся гудроне, Лев Толстой для меня был чем-то далеким и в высшей степени скучным (эх, как же нравится мне его стиль письма;). А как иначе? Собственно все, чему пытались меня научить на школьных уроках литературы, я воспринимал в штыки. 

В те годы я вообще скептически относился к русской литературе, при этом с каким-то внутренним трепетом брал в руки книги Гюго, Дюма и Конан Дойла. Их я прочитал практически полностью. Звучание же имен Толстого, Гоголя, Горького и прочих вызывало во мне зевоту и тоску.

Ближе для меня Толстой стал, когда я поступил в Казанский университет, в стенах, которого также учился бунтарь русской литературы. В те годы отношение к нему у меня стало чуть более личное, потому что я узнал, что он был таким же как и я в то время нерадивым студентом, любившим прохладную и веселую школярскую жизнь. Учился он сначала на востоковедении, потом перешел на юридический факультет, откуда после двух лет обучения был отчислен за не сдачу экзамена по отечественной (sic!) истории. Так нам рассказывали ценители легенд Казанского университета. Для меня, студента исторического факультета, этот факт, конечно же, был удивительным.

Вообще в стенах Казанского, сначала императорского, потом государственного, а теперь федерального, университета училось и работало множество знаменитых людей. Тут вам и вождь мировой революции Ленин, и основатель отечественной нейропсихологии Александр Лурия, создатель неевклидовой геометрии Лобачевский, основоположник всемирно известной казанской лингвистической школы Будуэн де Куртенэ, родоначальник российского востоковедения Александр Казембек, поэт Серебряного века Велимир Хлебников, русский писатель и славянофил Сергей Аксаков, легендарный физик Завойский… Одним словом, всем именам так или иначе связанным с Казанским университетом можно было бы посвятить отдельную статью. В чем же смысл этого перечисления? Смысл в том, что каким бы широким не был список имен знаменитостей моей первой alma mater, для нас студентов-историков начала нулевых имя Толстого имело даже большее значение, чем имя Ленина. Безбожника Ленина я вообще не любил, за что был нещадно критикуем некоторыми нашими преподавателями, считавшими, что молодая поросль просто еще не поняла что к чему.

Как бы то ни было, но Толстой нам был ближе. Ходило много разных легенд о нем: товарищи показывали сохранившиеся здания, где находились заведения любимые Толстым (видимо там он отлынивал от штудий по отечественной истории), ходили на законсервированные (перестраивается уже много лет в музей Толстого) развалины усадьбы, где жил юный Толстой. В общем, всегда казалось, что он был где-то близко, где-то понятнее юной ищущей душе.

Несколько лукавят те, кто утверждает, что Толстой вел в Казани исключительно беспечную жизнь. По мнению некоторых историков именно в Казани молодой Лев впервые задумался о своем призвании и именно в Казани он завел свой личный дневник. 

В любом случае, именно с таким образом – вольного студента, любителя праздности и дерзости – на долгие годы ассоциировалось у меня имя Льва Толстого.

Мое отношение к нему стало меняться совсем недавно. Признаться честно на несколько лет имя Толстого для меня было совершенно неактуальным. И только после моего возвращения из Петербурга в Казань мне объяснили насколько «Толстой» это важно и круто. 

Да-да, именно «круто», подумал я, когда узнал, что Лев Николаевич, был не просто великим писателем для всего мира и праздным студентом для Казани, но и еще добрым другом мусульман однажды предложившим называть себя «магометанином». Я, конечно, далек от восторженных предположений, что перед смертью Толстой принял ислам. Одному Аллаху известно, как это было на самом деле. Дело ведь в другом…

Дело в том, что нам нужны новые имена и новые символы. Говоря о нас, я говорю как о жителях России в целом, так и Татарстана в частности. Поскольку Лев Толстой в одинаковой степени может оказаться дорог, как татарам, так и русским, как мусульманам, так и христианам. Особенно в контексте Татарстана, Казани. Одним из таких имен, например, является имя Льва (опять Льва :) Гумилева.

Так почему же нам теперь не обратиться еще и к имени Льва Толстого? Его привлекательность именно в неожиданности его привлекательности. Он был близок к мусульманам, вел активную переписку с такими выдающимися мусульманскими богословами как Мухаммад Абдо, активно общался с татарскими общественными и религиозными деятелями. В конце концов, он жил и учился в Казани.

В среде татарской интеллигенции (молодой ее части) давно становится популярной идея о том, что Казанский университет должен носить имя не вождя мировой революции, а имя друга мусульман и татар Льва Толстого. Толстой, по крайне мере, проучился в стенах Казанского университета однозначно дольше Ленина. Да и как мировой бренд имя Толстого не уступает имени Владимира Ульянова.

Возможно, многим представителям моего поколения еще только придется так же, как и мне, излечиться от травмы нанесенной российским средним образованием и изменить свое отношение к одному из достойнейших сынов нашей Отчизны, Льву Николаевичу Толстому. Он того достоин… 

Ирек МУХАМЕТЗЯНОВ

Фото: history-kazan.ru (Лев Толстой в юношеские годы в Казани)


Количество показов: 4590

Возврат к списку