Исламские новости

Почему Томас Джефферсон хранил Коран?
30 января 1815 года президент Джеймс Мэдисон одобрил акт Конгресса о выделении 23 950 долларов на покупку личной библиотеки Томаса Джефферсона – одного из отцов-основателей США и авторов Декларации независимости, а также 3-его президента страны. Это было сделано с целью пополнения запасов Библиотеки Конгресса после того, как ее предыдущие фонды были уничтожены в результате поджога британцами во время войны 1812 года. Это событие напоминает нам забытый аспект религиозного разнообразия в ранней истории США. Среди 6487 книг, хранившихся в библиотеке Томаса Джефферсона, пожалуй, самым удивительным является Коран, изданный в 1734 году.
Историки объясняют наличие у 3-его президента Америки священной книгой мусульман его интересом к различным религиям. Уместно рассматривать это именно так. Джефферсон купил книгу в молодости, когда изучал юриспруденцию, и, возможно, частично прочитал ее, чтобы лучше понять влияние ислама на некоторые правовые системы мира.
Но часто забывают такой важный факт, что для многих из тех, кто жил в Америке времен Джефферсона, эта книга значила гораздо больше. По оценкам некоторых ученых, среди привезенных в Америку рабов 20% были мусульманами. Хотя сегодня эти американские последователи пророка Мухаммада в значительной степени забыты, присутствие ислама в Соединенных Штатах было достаточно известным фактом для граждан страны в XVIII-XIX веках. Мусульмане часто практиковали свою религию тайно, неохотно отказывались от нее, но в конечном итоге, она смешалась с другими традициями и не смогла сохраниться в условиях рабства. Однако само существование ислама в Америке в то время свидетельствует о том, что религиозное разнообразие в этой стране имеет более глубокую и сложную историю, чем считают многие.
Незадолго до того, как в 1815 году Коран Джефферсона вместе с остальной частью его библиотеки отправился в библиотеку Конгресса, другой американец попытался записать священный текст мусульман, хотя в необычной форме – на стене тюремной камеры.
Работорговцы захватили Омара ибн Саида на территории современного Сенегала и привезли его в город Чарльстон в Южной Каролине в 1807 году. Он был продан человеку, которого Омар ибн Саид назвал бы жестоким кафиром, или неверующим. Мужчина предпринял попытку побега в 1810 году, но был схвачен в Фейетвилле. Находясь в тюремной камере, Саид вызвал всеобщее любопытство, сначала из-за своего тихого и, как говорили, загадочного поведения, затем из-за странной манеры молиться и, наконец, из-за граффити, которые он начал наносить на стены своей камеры арабской вязью. Скорее всего, это были стихи из Корана. Как сообщалось позже: «Стены его камеры были покрыты странными письменами, начертанными углем или мелом. Ни один ученый в Фейетвилле не смог их расшифровать!»
Омар ибн Саид
Вскоре Омар ибн Саид был выкуплен известной местной семьей политиков, которая побудила его обратиться в христианство и написать автобиографию. На протяжении последующих десятилетий эта семья использовала его для подкрепления своего имиджа, пропагандируя его обращение и публикуя советующие статьи в газетах по всей территории Соединенных Штатов.
В 1825 году филадельфийская газета рассказала историю его тюремного заключения и поведала о том, как он пришел к новой вере. В 1837 году статья в «The Boston Reporter» восхваляла его как «перешедшего из мусульманства» и посвятила две колонки его христианским добродетелям. В 1854 году репортер написал, что он «отбросил в сторону окровавленный Коран и теперь поклоняется у ног Принца Мира». Хотя они держали Саида в рабстве, его владельцы утверждали (без видимой иронии), что на нем «не было никаких уз, кроме уз благодарности и привязанности».
Однако у Омара ибн Саида была своя история. Как и граффити в тюремной камере, свою автобиографию он написал по-арабски. Те, кто приписывал себе его обращение, не смогли понять его истинных убеждений. Если бы они сделали это, возможно, увидели бы, что его принятие христианства, хотя и казалось искренним, было также практической мерой.
До того, как у него отняли все, что он ценил в жизни, Омар ибн Саид молился как мусульманин. В своих трудах он показывал, что читает Молитву Господню, но также наполнял свой текст пророческими заявлениями о божественном гневе, направленном на страну, которая лишила его свободы. «О люди Америки, о жители Северной Каролины. Есть ли у вас хорошее поколение, которое боится Аллаха? Уверены ли вы, что Тот, кто на небесах, не заставит землю прогнуться под вами, так что она разлетится на куски и сокрушит вас?» - писал он.
Таким образом, даже после его обращения в христианство ислам продолжал формировать его реакцию на порабощение. И в этом он был не одинок: владельцы плантаций часто покупали для работы мусульман, полагаясь на их опыт выращивания индиго и риса. Мусульманские имена и религиозные титулы часто фигурируют в описях рабов и записях об их смерти.
Когда-то все это было общеизвестно. Время от времени в прессе XVIII-XIX веков появлялись сообщения о других рабах-мусульманах, которые становились своего рода знаменитостями. Чаще всего это происходило потому, что обнаруживался уровень их эрудиции, намного превосходящий уровень тех, кто утверждал, что владеет ими.
Самым ранним примером этого был Иов бен Соломон, который был рабом в Мэриленде в 1730-х годах. Как и Омар ибн Саид, после попытки побега он был заключен в тюрьму, и местный судья настолько проникся к нему симпатией, что написал книгу об их встрече. Как сообщал служитель Фемиды: «Он всегда проявлял особое почтение к Имени Бога и никогда не произносил слово «Аллах» без особого акцента и примечательной паузы. Его представления о Боге, Провидении и будущем государстве были в основном очень справедливыми и разумными».
Самым известным из порабощенных мусульман, которые попали в американскую прессу, был человек по имени Абдул-Рахман Ибрагим. Известный как мавританский принц, он происходил из знатной семьи из Тимбукту в современном Мали. Попав в плен, он был привезен в Америку и оказался на миссисипинской плантации в Натчезе примерно в 1788 году. Его бедственное положение привлекло широкое внимание в 1820-х годах. О нем писали газеты по всей стране. Только спустя десятилетия несколько влиятельных сторонников, включая государственного секретаря Генри Клея, а через него президента Джона Куинси Адамса, помогли ему добиться свободы и переезда в Либерию. Перед своим отъездом Абдул-Рахман Ибрагим выступил с критикой религии в стране, в которой он оставался рабом в течение 40 лет. Как писала одна газете, он читал Библию и восхищался ее предписаниями. Но при этом в статье отмечалось: «Его основные возражения заключаются в том, что христиане им не следуют».
Даже по минимальным оценкам, число рабов-мусульман в США, вероятно, исчислялось десятками тысяч. Доказательство того, что часть из них упорно пытались сохранить свои традиций, можно увидеть в свидетельствах тех, кто больше всего хотел бы навязать им другую религию.
В 1842 году Чарльз Колкок Джонс, автор книги «Религиозное обучение негров в Соединенных Штатах», пожаловался, что «африканцы-мусульмане» нашли способы «приспособить» ислам к навязанным им новым верованиям; «Они говорят, что Бог – это Аллах, а Иисус Христос – Мухаммед, это одна и та же религия, но в разных странах разные названия».
Мы можем наблюдать такой религиозный синкретизм в трудах, оставленных Омаром ибн Саидом. Кроме своей автобиографии он создал перевод на арабский язык 23-го псалма, к которому добавил первые слова Корана: «Во имя Аллаха, Всемилостивейшего, Милосерднейшего».
Миссионеры, подобные Джонсу, считали подобное смешение священных текстов свидетельством того, что порабощенные мусульмане, подобные Саиду, не отличались особой верностью своим религиозным традициям. Но на самом деле это доказывает обратное. Попавшие в рабство мусульмане понимали, что вера достаточно важна, чтобы искать ее повсюду. Даже в стране, где только немусульмане, такие как Томас Джефферсон, могли владеть Кораном.
Если бы в Монтичелло, усадьбе Томаса Джефферсона на юге штата Виргиния, были мусульмане, теоретически этот политический деятель мог бы и не возражать против соблюдения ими их веры. Как он писал в сохранившихся фрагментах своей автобиографии, он намеревался своим «Виргинским статутом религиозной свободы» защитить «евреев и язычников, христиан и магометан, индусов и неверных всех конфессий».
Однако эти предположения в значительной степени гипотетическими. Несмотря на всю эту теоретическую поддержку свободы вероисповедания, Джефферсон никогда не упоминал тот факт, что настоящие последователи ислама уже жили в стране, которую он помог создать. Он также никогда не интересовался тем, мог ли кто-нибудь из более чем 600 рабов, которыми он владел, понять его Коран лучше, чем он.
Автор: Питер Мансо, куратор отдела религии Национального музея американской истории
Источник: https://www.smithsonianmag.com
Перевод Гульсарии Ахметзяновой специально для Исламского портала