Исламские новости
3 Мая 2012
Мы должны придать капитализму наши черты! – турецкий ученый
Экономическая мысль в Османской империи основывалась на таком принципе: не человек для экономики, а экономика для человека. В этой структуре экономическая деятельность создавала материальные блага и услуги, необходимые людям, обществу и государству.
Преподаватель Стамбульского Университета Мехмет Генч Богазичи на конференции «Экономика и торговля в свете Ислама» выступил с докладом об экономической жизни, торговле, купле-продаже и структуре рынка в Османской империи. В своем выступлении он отметил, в частности, следующие моменты.
Стамбул был крупнейшим городом Европы
Экономическая жизнь в Османской империи в XV-XVI веках была основана на некоторых базовых принципах. Один из главных заключался в удовлетворении потребностей всех групп, занимающихся экономической деятельностью. Производители были сосредоточены на том, чтобы сначала удовлетворить свои потребности, потом – ближайшего окружения, а потом и всего общества. В XV-XVI веках Стамбул и с точки зрения развития экономики, и с точки зрения населения, был крупнейшим городом Европы.
Экономическая жизнь в Османской империи была основана на экономической свободе. Новшества вводились с сохранением традиционного уклада. Если было видно, что эти новшества приносят вред, тут же обеспечивалось возвращение к старым нормам. Чтобы названные принципы могли воплощаться в жизнь, важнейшие факторы производства держались под контролем. Основные элементы производства – земля, труд и капитал подвергались «близкому» контролю. Одним из механизмов регулирования экономической жизни государством был контроль заработной платы, аренды и прибыли.
Земля не была частной собственностью
Земля в Османской империи полностью принадлежала государству, она не могла быть частной собственностью. В соответствии с ее плодородностью земля передавалась семьям или экономическим объединениям. Земля не была частной собственностью, но она была подобной частной собственности. Хотя с точки зрения закона государство имело на это право, оно никогда не заявляло «Это земля моя». Для крестьян было установлено одно единственное ограничение: они не могли уйти и оставить землю. Если крестьянин работал на земле, и если, оставив ее, не уходил в другое место, то его право распоряжаться этой землей оставалось за ним до самой смерти, а после его смерти земля переходила его детям как наследство.
Крестьянин, оставив землю, мог уйти в город на заработки, мог заниматься другими делами. Но это в народе воспринималось как позор. Поэтому никто так просто не уходил, оставив землю. Если все же человек уходил от своей земли, то государство искало его, призывало вернуться. Если крестьянин не возвращался, то государство официального лишало его «чифтбозана». Чифтбозан – это официальный налог. Лишение человека этого налога означало лишение его права пользоваться прибылью, получаемой с предоставленного ему участка земли. Крестьянин не мог подарить свою землю, сделать ее вакфом, но мог продать ее с разрешения государства или передать кому-то.
В XV-XVI веках в Османской империи существовали реестровые книги, находившиеся в совершенном порядке. Из них видно, что параллельно с ростом производства происходил и рост населения, возникали города.
Государство ограничивало размер получаемой прибыли
Хотя ремесленники в Османской империи и получали прибыль от производства, они были не в состоянии произвести резкий скачок в развитии и скопить значительный капитал. Государство, которое контролировало рынок труда с помощью цехов, вмешивалось и в процесс накопления капитала. Оно не одобряло скопление огромных капиталов в одних руках, держа под контролем прибыль, получаемую от производства и обмена. В Османской империи существовало ограничение прибыли – она могла составлять примерно 10%. Это было закреплено в законах. Прибыль, получаемая в торговле, т.е. при купле-продаже, была еще более ограничена – она могла составлять только 5%. Часто даже фиксировалось ограничение в 2-3%.
Но в промышленном производстве границы прибыли достигали 15-20%. Да и то в редких случаях. В Османской империи прибыль в 10% расценивалась как «соответствующая шариату», хотя, конечно же, в шариате не зафиксировано каких-либо ограничений прибыли. Производитель может продавать свой товар по любой цене, какой пожелает.
Долгие годы Стамбул был центром ткачества. В реестровых книгах зафиксировано, что в Аситане было около 5 000 ткацких станков. Государство, контролируя и эту область, не разрешало концентрировать ткацкие станки в одних руках, ремесленники владели, самое большее, 2-3 станками. Когда какой-то мастер умирал, его станок отдавали не имеющему станок бедному мастеру. Не отмечается, чтобы одни мастер владел бы более, чем 7 станками.
Восьмичасовой рабочий день был нормой
Рабочие/ремесленники трудились 8 часов в день. Подобно им, рабочий день османской бюрократии тоже составлял 8 часов. Падишах также работал в день 8 часов – у него тоже было много дел. К падишаху поступали все доклады по тому или иному делу, он знакомился со всеми ими и подписывал их.
Тщательно соблюдаемый рабочий день был установлен и для животных. Для перевозящих груз животных он составлял 8 часов. Известны приказы (фарман), в которых устанавливается рабочий день для лошадей. Для лошадей и других верховых животных был предусмотрен обед и полуденный отдых. Было запрещено заставлять работать животных после времени предвечернего (аср) намаза.
После того, как перевозившие груз животные возвращались в хлев, конюхам было запрещено садиться на них. Кто делал это, тех наказывали. Причиной этого было то, что в их седла были вбиты гвозди. На тех животных, в седлах которых не было гвоздей, не разрешалось перевозить груз.
Но в Европе положение было совершенно другим. Прибыль торговцев, ремесленников могла составлять 200-300%. Таким образом, долгие годы, может в течение 300 лет происходило накопление капитала. На этой основе и произошла промышленная революция. Эта революция принесла с собой банкротства, самоубийства, суды.
Государство само создавало производства
Конечно же, в отличие от своих европейских коллег, османские ремесленники и торговцы с ограничением прибыли в 10% не могли накопить значительный капитал. Поэтому они могли покупать только мелкие орудия труда, не могли вкладывать в какое-то дело большие инвестиции и капитал. Такие инвестиции делало государство. Государство само строило такие требующие крупных капиталовложений предприятия, как мыловарни, типографии, а потом отдавало их в аренду ремесленникам. Построив, например, оружейный цех, государство предоставляло работать в нем ремесленникам и торговцам. Изготавливающие здесь оружие ремесленники продавали его и государству, и торговцам, и простым людям. Образно говоря, хотя у государства на руках были мука, сахар и масло, оно не изготавливало само халву, а предоставляло делать это ремесленникам. Таким образом, еще в те времена применялись принципы, которые впоследствии пытались воплощать в жизнь в Советском Союзе.
Денежные вакфы
Важным элементом экономической жизни Османской империи были денежные вакфы. Торговцы и ремесленники, прибыль которых была небольшой, естественно, не могли найти кредитов. Кроме того, по шариату были запрещены и процентные операции. Но полностью запретить их было невозможно. Денежные вакфы получали своего рода «проценты». Они работали по получаемой прибыли. Но в конечном результате их доходы можно было понять и как «проценты». Выделяя кому-нибудь деньги, вакфы использовали формулировку: «Даю тебе 100 тысяч акче, под 10%, пусть будет известно как 11,5%, и пусть принесет прибыль 15%». Уляма османской империи немало спорили по поводу этих вакфов.
До 1750-го года после Стамбула самым крупным городом Европы был Лондон. И если в то время в Стамбуле не было ни одного попрошайки, то в Лондоне их насчитывалось около 50 тысяч. Положение в Париже ненамного отличалось. Согласно переписи населения, во всей Османской империи насчитывалось 330 попрошайки. И все они были немусульманами. Им было разрешено только в воскресенье стоять и просить милостыню возле церквей. При помощи в том числе и денежных вакфов, ни один мусульманин не занимался попрошайничеством.
В XVIII веке Османская империя вела многочисленные войны. И если раньше налоги были невысокие, то в это время налоги пришлось повысить. Но налоги возлагались, в основном, на богатых. С получением уровня благосостояния ремесленников государство повышало и налоги. Ведя войны, государство брало в долг и у ремесленников, обещая заплатить по завершении войны. После катастрофы у Кайнарджи в 1774 году государство стало вмешиваться в частный капитал.
После смерти бюрократов высокого ранга, визирей, бейлербеев, их капиталы не передавались наследникам – 90-95% забирало государство. Семье почившего бюрократа оставляли 5-10% имущества, достаточного для проживания. Но в отношении простых граждан такое правило не действовало – все их имущество оставалось наследникам.
Денежные вакфы просуществовали до эпохи Республики. После создания Республики они были переданы в Генеральное управление вакфов. Часть этих вакфов хотя и частично продолжала свою деятельность до прихода к власти Демократической партии. В последующие годы они были переданы в Банк вакфов.
В Османской империи с XV века практиковалась муамаля аш-шарийа. Муамаля аш-шарийа заключается в следующем: человек, обладающий каким-либо имуществом или деньгами продает человеку, просящему у него денег в долг какое-то имущество по цене, равной сумме долга, и тут же сразу покупает это же имущество у него за более низкую цену. Эта купля-продажа, именуемая муамаля аш-шариййа, совершалась в присутствии кади. Когда у шейх аль-ислама Йахйи Эфенди спросили: «Что делать с теми, кто утверждает, что муамаля аш-шариййа является харамом?», он ответил: «Им следует обновить свою веру (иман) и выказать порицание».
Османская элита, совершавшая такие сделки, были искренними мусульманами. Для того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, они делали все, что могли. Так как в Османской империи не было ростовщиков, государство не могло финансировать военных. Когда янычары не получали жалованье, они могли и растерзать визирей! Все это было как болезнь тела, как экзема, ревматизм… Без этого не бывает жизни…
Нам надо придать капитализму наши черты!
Капитализм как система не имеет конкурентов? Сейчас это кажется так. Вместе с этим следует придать капитализму наши черты, сделать его соответствующим сунне. И в Османской империи, и до нее в классическом исламском обществе были системы, очень близкие к капитализму. Исламский капитализм может быть более гуманным, чем нынешний. Государство в Исламе – социальное. Такие явления, как денежные вакфы, почти полное отсутствие попрошаек и нищенствования показывают, что туркам-османам удалось создать успешно функционирующую модель государства с социальной справедливостью, равномерным распределением благ. СССР же, пытавший создать сходную модель, потерпел крах. Исходя из этого мы можем утверждать, что капитализм можно «покрасить» в исламский цвет.
Если спросят, чему мы можем научить в этом отношении из опыта Османской империи, то ответ будет таков: османы не усвоили капитализм и никогда не ликвидировали рыночные отношения, основанные на равенстве. Они не только не ликвидировали рынок, как это было сделано в СССР, но и искали пути, чтобы поддерживать его открытость и оживление.
Опыт Османской империи учит нас равному отношению к людям разных вероисповеданий, говорящих на разных языках, разных рас и цвета кожи, к торговой жизни и профессиональным группам.
Ибрахим Этхем Гёрен
Источник: www.dunyabulteni.com.tr
Перевод: www.islam-portal.ru
