Джадидизм у татар в XIX – начале ХХ вв. Часть 1
Джадидизм у татар в XIX – начале ХХ вв. Часть 1
Уже на заре своего становления джадидизм оказался в центре идеологической борьбы различных политических сил в татарском обществе. Прогрессивная часть интеллигенции видела в нем интеллектуальную и идеологическую силу, способную вывести татарское общество из многовекового застоя. А татарские традиционалисты усмотрели в нем серьезную опасность для мусульманского сообщества, поскольку, по их мнению, джадидизм привнес в общество свободомыслие и вольнодумство, граничащие с атеизмом.
И в современных условиях ситуация кардинально не изменилась. Одни, в основном научная и творческая интеллигенция, джадидизм считают наиболее эффективной формой возвращения ислама в общественно-политическую жизнь современного Татарстана, поскольку в конце XIX – начале XX вв. именно он вобрал в себя особенности и достижения «татарского варианта» ислама и поэтому является единственно приемлемой формой религиозно-духовного обновления общества и надежным заслоном проникновению в республику чуждых «татарскому» исламу явлений.[1] Часть интеллигенции и, особенно, духовенство, довольно настороженно относятся к возможностям джадидизма в возрождении религиозных традиций в современных условиях. При этом они не без основания считают, что в этом явлении слишком много идеологических и политических корней и опасаются возникновения серьезных причин ревизии основ ислама в угоду иных сил, не учитывающих интересы самого мусульманского сообщества. Джадидизм, по их утверждению, являясь своеобразной формой реформы общества, вполне способен разрушить основы традиционной исламской уммы, которая не нуждается в обновлении.[2]
Основным камнем преткновения для оппонентов является проблема истоков джадидизма. По этому поводу в отечественной и зарубежной историографии представлены различные подходы. Многие исследователи связывают становление джадидизма с деятельностью Исмаила Гаспринского – родоначальника новой системы образования. Так, В. Ганкевич утверждает, что «джадидизм возник в конце ХIХ века как попытка реформирования прежде всего начальной школы….Как общественно-педагогическое движение джадидизм возник в Крыму. Самым известным пропагандистом звукового метода, общепризнанным лидером джадидизма стал…Исмаил Гаспринский» [9, с. 13]. Некоторые ученые допускают возможность формирования идей джадидизма под влиянием идей Мурата-муллы, который заговорил о необходимости создания «обновленной» религии, объединяющей многие народы [11, с. 13]. Ряд исследователей уверены в том, что его истоки лежат в сфере мусульманского реформаторства и связаны с деятельностью Г. Курсави, предлагавшего открыть «врата иджтихада» [10].
Действительно, делать выбор в пользу той или иной теории – это не просто определение точки отсчета, а выбор принципиально разных подходов в осмыслении сущности джадидизма. Если видение джадидизма связывать с деятельностью И. Гаспринского, то в его содержании будет преобладать просветительско-образовательный компонент. А если становление джадидизма связывать с деятельностью Мурат-муллы, то сущность этого явления явно приобретает политико-идеологический аспект, поскольку Мурат-мулла, как впрочем и Батырша, по духу был ближе к политическим деятелям, чем к религиозным. Если предположить, что у истоков джадидизма стоял Г. Курсави, то его содержание практически сливается с религиозным реформаторством.
Одним из самых принципиальных моментов в определении сущности джадидизма является выявление его отношения к мусульманскому реформаторству, т.е. «является ли мусульманское реформаторство составной частью джадидизма или джадидизм выступает только одним из его теоретических источников».
Принципиальным этот вопрос является потому, что от ответа на него зависит в целом вся характеристика джадидизма. Если его рассматривать как эволюцию идей мусульманского реформаторства в татарском обществе, то джадидизм приобретает такое же религиозное содержание. Отделение же джадидизма от мусульманского реформаторства предполагает признание его как принципиально нового явления, в основном, светского по содержанию, но со значительным религиозным компонентом.
Обобщая все позиции, можно утверждать, что джадидизм, начиная от муллы Мурата и Батырши, стал направлением, выдвигающим на первое место не только конфессиональные, но и этнополитические интересы татарского общества, а также проблему его политического обустройства.
Но, как уже отмечалось, в отечественной историографии становление джадидизма практически всегда связывают с реформой системы образования. Мусульманское образование стало основой идейно-интеллектуальной трансформации в татарском обществе в условиях той общественно-политической ситуации, в которой оказались мусульмане России. Система образования стала центром преобразований, в первую очередь, потому, что оказалась единственно возможной формой духовного обновления и воспроизводства интеллектуального потенциала общества в условиях ХIХ века. По мнению Д.Исхакова, «политический реформизм» стал возможен только после революции 1905 года [11, с. 9], поскольку до этого кроме системы образования не было иных структур или институтов, которые, если и не полноценно, то хотя бы в какой-то форме могли функционировать. Поэтому бесспорно, что эта система оказалась основой и центром интеллектуального обновления.
Но означает ли это, что реформа системы образования стала основной задачей, которую ставили перед собой первые джадиды? Стала ли она целью предполагаемых преобразований или была лишь средством их реализации? В западноевропейской историографии преобладает мнение, что истинные джадиды не были сторонниками только религиозных реформ и обновлений. Такой подход является более продуктивным, поскольку он дает возможность более четко определить содержание джадидизма. Действительно, когда смысл этого явления крепко привязывается к реформе системы народного образования, его содержание размывается, он становится еще более разнородным и, по сути дела, уже не поддается какому-либо научному определению. Скорее всего, надо исходить из того, что джадидизм как явление изначально был нацелен на модернизацию мусульманского общества.
Тем более, нужно иметь в виду и то, что в татарском обществе были и другие силы, заинтересованные в модернизации общественно-политической жизни. До сих пор есть определенная недооценка роли других факторов, способствовавших становлению джадидизма. В последние годы исследователи начали обращать внимание на экономическую основу функционирования новометодной системы образования. Институт попечителей в татарских махалля, деятельность благотворительных организаций и фондов, вклад национальной буржуазии в финансовое обеспечение этой системы свидетельствуют о том, что джадидизм изначально формировался как многогранное явление.[3] Действительно, в этом есть определенная логика, поскольку реформа системы образования имела место, которая проводилась только за счет внутренних ресурсов самого татарского общества, это было невозможно без понимания перспектив и конечных результатов этих реформ. Возрождающаяся татарская буржуазия, купечество, естественно, были заинтересованы в конечных результатах этой реформы: новые социальные слои нуждались в кадрах, способных адекватно воспринимать происходящие в России процессы, найти в новых социально-экономических условиях свое место, определить реальные перспективы татарского общества, т.е. создании системы образования не ради совершенствования методов обучения, а ради получения реальных результатов. Таким образом, джадидизм конца XIX века как общественно-политическое и идеологическое явление функционировал и развивался в тех жестких рамках, в которые он был поставлен Российской империей – в рамках системы конфессионального образования. Но он уже тогда имел и иные формы своего проявления, которые выводили его за пределы этой системы, т.е. можно сказать, что в обществе уже до начала ХХ столетия постепенно формируется понимание необходимости кардинальных изменений.
Продолжение следует...
Рафик Мухаметшин – доктор политических наук, профессор, ректор Российского исламского института
[1] Об этом более подробно см.: Мухаметшин Р.М. В поисках идеологической идентичности // Ислам, идентичность и политика в постсоветском пространстве.- Казань, 2005. – С. 59-81.
[2] Об этом см.: Нужна ли реформа исламу? – Казань, 2004.
[3] Об этом подробно писал Р.Салихов в своей кандидатской диссертации. См.: Салихов Р.Р. Общественно-реформаторская деятельность татарской буржуазии Казани (вторая половина XIX- начало XX вв.): Дисс. ... канд. ист. наук / Р.Р.Салихов. — Казань, 1998.
Количество показов: 4775