Проблема иджтихада в трудах Габдуллы Буби. Продолжение

Начало статьи

Пов­сед­нев­ную жизнь и ре­ли­ги­оз­ную прак­ти­ку Г. Бу­би восп­ри­ни­ма­ет как единое це­лое, и го­во­ри­т о том, что они неотделимы друг от дру­га. «Ре­ли­ги­оз­ные и мирс­кие бла­га вза­и­мос­вя­за­ны, и ес­ли ка­кой-ли­бо на­род бу­дет стре­мить­ся к че­му-то од­но­му из это­го, то дос­тиг­нет и дру­го­го. Здесь мож­но усом­нить­ся: «Со­от­ветст­ву­ет ли это­му ут­верж­де­нию по­ло­же­ние дел в Ев­ро­пе? Ев­ро­пей­цы прес­ле­до­ва­ли цель ма­те­ри­аль­но­го обо­га­ще­ния и дос­тиг­ли ее; дос­тиг­ли ли они и ду­хов­но­го бла­го­по­лу­чия? Мы на это от­ве­ча­ем: «Да, дос­тиг­ли» [5, с. 217]. По­то­му что ев­ро­пей­цы, хо­тя и от­ри­ца­ли со­вер­шен­но ре­ли­гию с на­ча­ла сво­их светс­ких, ма­те­ри­а­лис­ти­чес­ких исс­ле­до­ва­ний в XVII, XVIII и на­ча­ле XIX вв., гля­дя на нее с през­ре­ни­ем, но последующие годы, до­бив­шись ма­те­ри­аль­но­го бла­го­по­лу­чия, наш­ли, что ре­ли­гия – ос­но­ва жиз­ни че­ло­ве­ка и она нуж­на; что есть ду­ша, ее заг­роб­ная жизнь и бесс­мер­тие. Все это наш­ло от­ра­же­ние в Ев­ро­пе вто­рой по­ло­ви­ны XIX в., где по­я­ви­лись те­че­ния маг­не­тиз­ма, спи­ри­тиз­ма» [7].

Г. Бу­би счи­та­ет, что че­ло­век всег­да дол­жен ст­ре­мить­ся дос­тичь на­и­выс­шей сту­пе­ни в этой жиз­ни. Это – цель его су­щест­во­ва­ния. Если он не будет стре­мит­ься к луч­ше­му, то ни­ког­да не освободиться от не­ве­жест­ва и по­ро­ка. Он пред­ла­га­ет два пу­ти: «Пер­вое – по­доб­но ев­ро­пейс­ким на­ро­дам всту­пить на путь дос­ти­же­ния ма­те­ри­аль­но­го бла­го­денст­вия. Ес­ли мы вы­бе­рем этот путь, то, не­сом­нен­но, дос­тиг­нем ду­хов­но­го бла­го­денст­вия, пусть да­же мно­го вре­ме­ни спус­тя; вто­рое – вс­ту­пить на путь дос­ти­же­ния ду­хов­но­го бла­го­по­лу­чия по­доб­но на­шим пред­кам. Ес­ли мы пос­ле­ду­ем это­му пу­ти, бу­дем сле­до­вать пред­пи­сан­ным Ко­ра­ном нра­вам и обы­ча­ям и та­ким об­ра­зом дос­тиг­нем вер­шин ду­хов­но­го со­вер­шенст­ва, то бе­зус­лов­но, мы дос­тиг­нем и бла­го­по­лу­чия ма­те­ри­аль­но­го» [5, с. 217-218]. Здесь ав­тор «Ис­ти­ны» пы­та­ет­ся ох­ва­тить од­нов­ре­мен­но ма­те­ри­аль­ную и ду­хов­ную сто­ро­ны че­ло­ве­чес­кой жиз­ни. Их нель­зя разъ­е­ди­нить. Ес­ли ин­ди­вид дос­тиг­нет бла­го­по­лу­чия в од­ном, вто­рое – нас­ту­пит са­мо.

Г. Бу­би за­да­ет­ся воп­ро­са­ми: «Ка­кую нам сле­ду­ет выб­рать? Что, ес­ли сле­до­вать им обо­им од­нов­ре­мен­но? По­че­му спод­виж­ни­ки про­ро­ка и ев­ро­пей­цы выб­ра­ли раз­ные пу­ти?».

Ав­тор сам же от­ве­ча­ет: «Д­ля от­ве­та на эти воп­ро­сы на­до знать ис­то­рию ис­ла­ма и Ев­ро­пы. Ког­да при­шел ис­лам, у ара­бов не бы­ло ни мо­ра­ли, ни нау­ки, ни об­ра­зо­ва­ния. Ис­лам при­шел, что­бы нау­чить лю­дей че­ло­веч­нос­ти и нравст­вен­нос­ти, ко­то­рые пред­шест­ву­ют нау­ке и об­ра­зо­ва­нию. Поэ­то­му Ко­ран и про­рок пер­во­на­чаль­но да­ли ара­бам урок нравст­вен­нос­ти и лишь за­тем по­бу­ди­ли их к за­ня­ти­ям нау­кой, об­ра­зо­ва­ни­ем, ре­мес­ла­ми и ис­кусст­ва­ми [5, с.220]. Та­ким об­ра­зом, ис­лам объ­е­ди­нил светс­кое (мирс­ко­е) и ду­хов­ное (ре­ли­ги­оз­но­е) на­ча­ла. Поэ­то­му по­я­ви­лись тру­ды му­суль­манс­ких уче­ных в об­лас­ти наук и ис­кусств… «Ес­ли бы во вре­ме­на про­ро­ка бы­ли из­вест­ны ос­но­вы и прин­ци­пы сов­ре­мен­ной нау­ки и про­мыш­лен­нос­ти и наш­лись средст­ва для их ре­а­ли­за­ции, то, не­сом­нен­но, обу­чил бы их пос­редст­вом спе­ци­аль­ных нас­тав­ни­ков, по­доб­но то­му, как он обу­чал гра­мо­те де­тей сво­их пос­ле­до­ва­те­лей» [5, с. 221].

Прог­ресс и зас­той в раз­ви­тии ци­ви­ли­за­ции тес­но свя­за­ны с сос­то­я­ни­ем мо­ра­ли в об­щест­ве, ко­то­рая долж­на конт­ро­ли­ро­вать­ся пред­пи­са­ни­я­ми Все­выш­не­го. И поэ­то­му счи­та­ет Г. Бу­би, «об­ра­ще­ние к сун­не и ка­но­нам Ал­ла­ха возд­ви­га­ют лю­дей на выс­шие сту­пе­ни ци­ви­ли­за­ции, ког­да лю­ди пе­рес­та­ют взы­вать к ним, па­да­ют на са­мую низ­шую сту­пень безн­равст­вен­нос­ти» [4, с. 45]. «Пос­коль­ку в этом ми­ре каж­дой ве­щи или яв­ле­нию про­ти­вос­то­ит их про­ти­во­по­лож­ность, пра­виль­ность од­но­го убеж­де­ния и, нап­ро­тив, оши­боч­ность дру­го­го мож­но оп­ре­де­лить, срав­нив их меж­ду со­бой. По­доб­но то­му, как прек­рас­ное поз­на­ет­ся в срав­не­нии с бе­зоб­раз­ным, а дос­то­инст­во ис­ла­ма поз­на­ет­ся в срав­не­нии с не­ис­ла­мом, точ­но так же по­роч­ность на­ших се­год­няш­них ми­ро­возз­ре­ний мы поз­на­ем, срав­ни­вая их со взг­ля­да­ми про­ро­ка Му­хам­ме­да и его ас­ха­бов. Из то­го, что в свое вре­мя спод­виж­ни­ки и пер­вые пос­ле­до­ва­те­ли, бла­го­да­ря ис­ла­му, дос­тиг­ли уди­ви­тель­ных ин­тел­лек­ту­аль­ных вы­сот, а мы се­год­ня па­ли столь низ­ко, сле­ду­ет, что на­ши се­год­няш­ние прин­ци­пы со­вер­шен­но про­ти­во­ре­чат их возз­ре­ни­ям» [5, с. 3-4]. Ш. Куль­тя­си под­чер­ки­ва­ет, что на­ро­ды, до­бив­ши­е­ся прог­рес­са нау­ки и куль­ту­ры, ре­мес­ла и про­мыш­лен­нос­ти, обес­пе­чи­ли се­бе ог­ром­ные бо­гатст­ва, об­ре­ли мощь и вли­я­ние, в то вре­мя как мы по причине сво­ей отс­та­лос­ти в об­лас­ти нау­ки, куль­ту­ры и про­мы­шлен­нос­ти ока­за­лись от них в пол­ной за­ви­си­мос­ти, и то­ва­ры, не­об­хо­ди­мые нам, им­пор­ти­ру­ем. Ш. Куль­тя­си от­ме­ча­ет, что для та­тар ха­рак­тер­ны «…п­ри­ми­рен­чес­кое от­но­ше­ние к сво­ей отс­та­лос­ти, от­сутст­вие же­ла­ния к его пре­о­до­ле­нию, расп­рост­ра­не­ние предс­тав­ле­ний, буд­то бы эта отста­лость и бед­ность яв­ля­ют­ся веч­ным уде­лом на­ше­го на­ро­да, свя­зан­ным с его при­ро­дой» [8, с. 176.].

Г. Бу­би, ссы­ла­ясь на Дрэ­пе­ра [9], отмечал: «Каж­дая ум­ма спо­соб­на вер­нуть свои уте­рян­ные бо­гатст­ва, пе­ре­нес­ти гнет, из­ба­вив­шись от го­ре­чи рабст­ва, стрях­нуть с се­бя прах по­зо­ра и воп­ре­ки всем вра­гам воз­ро­дить свое ве­ли­чие. Од­на­ко ес­ли нравст­вен­ность на­ции ис­пор­че­на и на­ту­ра лю­дей устрем­ле­на к по­ро­ку, то бу­ду­щее та­кой на­ции без­на­деж­но, хо­тя бы да­же она ку­па­лась в сп­ра­вед­ли­вос­ти и сво­бо­де и пре­вос­хо­ди­ла всех сво­им бо­гатст­вом и бла­го­денст­ви­ем» [5, с. 158-159].

Ана­ли­зи­руя пу­ти раз­ви­тия общества, Габдулла Бу­би пи­сал: «Та­ким об­ра­зом, на­ша обя­зан­ность зак­лю­ча­ет­ся в том, что­бы сле­до­вать сра­зу и ду­хов­но­му, и ма­те­ри­аль­но­му; од­нов­ре­мен­но прод­ви­гать впе­ред ре­ли­ги­оз­ное и светс­ко­е; све­ря­ясь с Ко­ра­ном, возв­ра­тить ис­лам к ис­кон­ной чис­то­те вре­мен про­ро­ка и его спод­виж­ни­ков. Не­об­хо­ди­мо по­ка­зать и до­ка­зать предс­та­ви­те­лям нау­ки и прос­ве­ще­ния, что ис­лам не яв­ля­ет­ся пре­пятст­ви­ем для прог­рес­са, сог­ла­су­ясь с ра­зу­мом и муд­ростью, и что он яв­ля­ет­ся ре­ли­ги­ей, на­зы­ва­е­мой в на­ше вре­мя ци­ви­ли­зо­ван­ной и ес­тест­вен­ной. В этом слу­чае мы и са­ми прод­ви­нем­ся по пу­ти прог­рес­са, и прив­ле­чем к се­бе раз­ви­тые на­ци­и» [5, с. 223].

Что­бы возв­ра­тить­ся к пер­во­на­чаль­но­му ис­ла­му и най­ти ис­ти­ну, лю­ди долж­ны при­дер­жи­вать­ся идж­ти­ха­да. В жиз­ни че­ло­ве­ка для дос­ти­же­ния ис­ти­ны он иг­ра­ет боль­шую роль. И Г. Бу­би счи­та­ет: «Ис­ти­ны не дос­ти­га­ют­ся так­ли­дом, лишь идж­ти­хад вы­ве­дет ее на сце­ну, и му­суль­манст­во на­ших ша­кир­дов, обу­ча­ю­щих­ся в мед­ре­се, не дос­ти­га­ет­ся путем сле­пого под­ра­жа­ния, а лишь посредством ис­ко­ре­не­ни­я лжи­вых пред­рас­суд­ков, оши­боч­ных но­вов­ве­де­ний (ересь), ко­ли­чест­во ко­то­рых со вре­ме­ни прав­ле­ния Аб­ба­си­дов до на­ших дней все уве­ли­чи­ва­ет­ся» [5, с. 199-205].

Воз­ник­но­ве­ние «идж­ти­ха­да мон­ка­рыйз» он объ­яс­нял «ч­рез­мер­ным ува­же­ни­ем к иде­ям пред­шест­вен­ни­ков, оши­боч­ны­ми предс­тав­ле­ни­я­ми о дег­ра­да­ции че­ло­ве­чес­ко­го ра­зу­ма, под­дав­ше­гося ис­ку­ше­ни­ям так на­зы­ва­е­мых «у­че­ных» [10]. «Но от их дейст­вий ст­ра­да­ют дру­гие – их пос­ле­до­ва­те­ли. Они счи­та­ют се­бя уче­ным, зна­то­ка­ми му­суль­манс­ко­го пра­ва, нас­тав­ни­ка­ми. Оде­ва­ясь бе­зоб­раз­но, всег­да с чет­ка­ми в ру­ках, при­няв вид ра­бо­лепст­ву­ю­щий и на­бож­ный, они об­ма­ны­ва­ют не­ве­жест­вен­ный на­род. Ис­ка­жа­ют ша­ри­ат, с нас­меш­кой смот­рят на ис­лам, кле­ве­щут на Ко­ран и ха­ди­сы, хо­дят из од­но­го се­ле­ния в дру­гое и со­би­ра­ют ми­лос­ты­ню, поэ­то­му им вы­год­но да­вать фет­ву о том, что «идж­ти­хад мон­ка­рыйз» [5, с. 117-120].

Проб­ле­ма раск­ры­тия ис­ти­ны, соп­ря­жен­ной с ре­ли­ги­оз­ной ве­рой, яв­ля­ет­ся од­ним из ко­рен­ных воп­ро­сов, расс­мат­ри­ва­е­мых Г. Бу­би. Ис­ти­на, сог­лас­но его представлениям, об­щеп­риз­нан­ная и ува­жа­е­мая в об­щест­ве цен­ность. «Поэ­то­му, как пред­пи­сы­ва­ет­ся в лю­бом мо­раль­ном за­ко­не, каж­дый со­вест­ли­вый че­ло­век дол­жен ис­кать прав­ду в сво­ей со­вес­ти и ст­ре­мить­ся к об­ре­те­нию ис­тин­но­го пу­ти» [5, с. 1].

Мно­гие по­ла­га­ют, «ч­то путь ис­ти­ны – это путь их от­цов и де­дов, и из-за это­го про­дол­жа­ют со­вер­шать оши­бки» [5, с. 1]. «Но это не сле­пое под­ра­жа­ние, а бла­гос­ло­вен­ный путь, пред­пи­сан­ный ис­ла­мом. Сле­до­ва­тель­но, что­бы по не­му ид­ти, на­до знать Ко­ран и при­дер­жи­вать­ся его пред­пи­са­ний. И от­вет на воп­рос: «Как поз­нать ис­тин­ный путь?» – прост: «Он поз­на­ет­ся че­рез Ко­ран и ха­ди­сы»...» [5, с. 2-3].

Г. Бу­би, при­зы­вая к очи­ще­нию ис­ла­ма от позд­них нас­ло­е­ний, возв­ра­ту к Ко­ра­ну, сун­не, пред­ла­гал ру­ко­водст­во­вать­ся идж­ти­ха­дом, ес­ли нет от­ве­та в пер­во­ис­точ­ни­ках. В ре­ли­ги­оз­ных дейст­ви­ях каж­до­му не­об­хо­ди­мо ру­ко­водст­во­вать­ся ша­ри­а­том и брать све­де­ния из Ко­ра­на, сун­ны, идж­ма’. Ес­ли же нет пря­мо­го ука­за­ния в Ко­ра­не, сун­не и сог­ласованного мне­ния ав­то­ри­те­тов ис­ла­ма, не­об­хо­ди­мо при­ни­мать во вни­ма­ние при­год­ность суж­де­ния и вмес­то не­го вы­но­сить идж­ти­хад. Ис­ти­на в воп­ро­сах, где при­ме­ня­ет­ся идж­ти­хад, лишь од­на, и по­то­му мудж­та­хид не заст­ра­хо­ван от ошибок. В рав­ной сте­пе­ни он мо­жет и оши­бить­ся, и ока­зать­ся пра­вым. В лю­бом слу­чае ошиб­ка не по­ри­ца­ет­ся: уси­лие, нап­рав­лен­ное на дос­ти­же­ние ис­ти­ны, оп­рав­ды­ва­ет его. «Ес­ли мудж­та­хид прав – ему две наг­ра­ды, ес­ли ошиб­ся – од­на. Идж­ти­хад луч­ше, чем так­лид» [4, с. 12]. Об этом до не­го ут­верж­дал Г.Кур­са­ви: «…мудж­та­хи­да не по­ри­ца­ют за ошиб­ки, по­то­му что уси­лие, нап­рав­лен­ное на по­иск ис­ти­ны, ес­ли да­же при­ве­дет к неп­ра­виль­ным ре­ше­ни­ям, оп­рав­ды­ва­ет его» [11, с. 16]. А Мард­жа­ни на мудж­та­хи­дов смот­рит как на обык­но­вен­ных смерт­ных и за­яв­ля­ет, что «мудж­та­хид то­же мо­жет со­вер­шить ошиб­ку» [8, с. 70].

Ус­ло­вия идж­ти­ха­да, не­од­нок­рат­но под­чер­ки­ва­л Г. Кур­са­ви, сле­ду­ю­щие: неп­ро­ти­во­ре­чие Ко­ра­ну, из­вест­ным расп­рост­ра­нен­ным ха­ди­сам и ре­ше­ни­ям идж­ма’. «М­но­гие ха­ди­сы и пос­та­нов­ле­ния идж­ма’ расп­рост­ра­ни­лись и ста­ли из­вест­ны, уже за­кон­чи­лось со­об­ще­ние их для то­го, что­бы мож­но бы­ло уз­нать при по­мо­щи рассп­ро­сов. А ес­ли кто-то не зна­ет, то это лишь из-за его не­ра­де­ния, от­ка­за от рассп­ро­сов, и ему нет оп­рав­да­ни­я» [2, с. 145]. Ш. Мард­жа­ни счи­тал: «Мес­то­по­ло­же­ние идж­ти­ха­да – это то, что не до­ка­за­но ни в Ко­ра­не, ни в сун­не, и то, о чем нет дос­то­вер­но­го, зна­ме­ни­то­го, из­вест­но­го идж­ма’…», «С­ле­ду­ет де­таль­но изу­чить воп­рос, до его пе­ре­да­чи. Ес­ли же его ис­точ­ник дос­та­точ­но из­вес­тен из Пи­са­ния, сун­ны и идж­ма’, то ни у ко­го не воз­ник­нет воп­ро­сов. Ес­ли же его ис­точ­ник не­из­вес­тен, ско­рее он (воп­рос) от­но­сит­ся к об­лас­ти идж­ти­ха­да» [12]. Нет пре­де­ла че­ло­ве­чес­ко­му поз­на­нию и ак­тив­ной твор­чес­кой де­я­тель­нос­ти, и че­ло­век, как в мыс­ли, так и в дейст­ви­ях, дол­жен быть сво­бод­ным. От­вер­гая ши­ро­ко расп­рост­ра­нен­ное мне­ние, буд­то по ме­ре уда­ле­ния от ве­ка бла­женст­ва и счастья туск­не­ют лу­чи зна­ния и впос­ледст­вии они сов­сем ис­чез­нут, Ш. Мард­жа­ни писал, что в лю­бое вре­мя, по­ка су­щест­ву­ет че­ло­ве­чест­во, каж­дый дол­жен на­хо­дить­ся на пу­ти твор­чес­ких ис­ка­ний [8, с. 70].

Гимазова Р. А., кандидат исторических наук, заведующий кафедрой татрского языка и национальной культуры РИИ

Продолжение следует