На мусульманском Востоке есть анекдот про муллу, который был вынужден оставить свой пост сельского имама, т.к. однажды, стоя на горе, он прилюдно пустил газы. Спустя время мулла проезжал мимо этого села и увидел мальчика. На вопрос, сколько тому лет мальчик ответил: «Я родился в год, когда мулла пукнул на горе. С тех пор миновало десять зим». «Что за народ?! – воскликнул имам, – из моего пука календарь сделали!»

Не берусь судить точно, но кажется, то было ваххабитское село. Только ваххабиты (пардон: «просто мусульмане») из мухи могут раздуть слона, из ничего создать проблему. Именно так они создали великую проблему всех времен и народов, которая называется маджлисы, особенно те, что проводятся в 7 и 40 дней после похорон. Они озабочены тем, что не могут в подтверждение этой традиции найти четких хадисов и потому она воспринимается ими как некое непозволительное новшество (бид`ат). При этом с видом истинных правдолюбов они хотят убедить мир в том, что каждый свой шаг и чих выверяют в строгом соответствии с хадисами Пророка. Будто и шнурки завязывают лишь так, как того велит Сунна, и ширинку застегивают, сверяясь исключительно с «Бухари», да и народный календарь из анекдота воздвигнут ими на самых, что ни на есть, твердых далилях («доказательствах»).

Откуда вообще взялось убеждение, что в исламе нет новшеств? Этот лозунг может кому-то и нравится, но уж точно не имеет ничего общего с действительностью. Вспомним для примера, как появилось коллективное исполнение молитвы таравих в месяц рамадан. Благословенный Пророк проводил эту молитву коллективно лишь несколько раз в своей жизни. После чего он сознательно перестал это делать, сказав: «Я побоялся, что такие ночные молитвы, став обязательными, после будут непосильными для вас». Мусульмане его прекрасно поняли и перестали собираться в рамадан для исполнения таравиха. Так продолжалось до времен богоугодного Умара, который, несмотря на слова Пророка, поручил Убайе б. Ка`бу возглавить молитву таравих. В следующую ночь мусульмане уже молились, руководимые им. И когда Умар увидел стройные ряды молящихся, он радостно воскликнул: «Как хорош этот бид`ат!». Так вот, маджлисы – это такой же хороший бид`ат в исламе. Очень полезный. И его надо не запрещать, а максимально использовать во благо уммы.

В любом богоугодном деле всегда найдется тот, про которого говорят: «Позволь дураку молиться, он и лоб расшибет». Если есть те, кто, как утверждают «просто мусульмане», считает маджлис религиозной обязанностью, то проблема здесь не в маджлисе, а в конкретном человеке. Это абсолютно не повод запрещать маджлисы. Иначе мы должны запрещать и другие благие дела лишь потому, что кто-то неправильно их истолковал. Вспомним историю про трех псевдоправедников во времена Пророка, один из которых еженощно молился, забывая о супружеском долге, второй ежедневно постился, пренебрегая потребностями тела, а третий не позволял себе проявлять нежность по отношению к своим детям. Не смотря на то, что все трое, как говорится, перегнули палку, благословенный Пророк не запретил мусульманам ни ночные молитвенные бдения, ни дополнительные посты.

Однако если быть честным, то сегодня коллективный таравих де-факто многие воспринимают как нечто обязательно сопутствующее рамадану (хотя на словах мы и отрицаем это). Хотите проверить? Попробуйте ни разу не прийти на таравих в мечеть в течение всего месяца и посмотрите, как вы при этом будете себя чувствовать. И не смотря на подобное восприятие, это новшество в исламе очень любимо всеми мусульманами, в т.ч. и ваххабитами. Почему же мы тогда пытаемся запретить маджлисы?

Еще больше меня удивляет другое. Почему жаркие богословские споры «просто мусульмане» порождают вокруг маджлисов, а не вокруг, скажем, телевиденья или других реальных проблем мусульман? Маджлис, даже если его проводит полуграмотный бабай, это всегда чтение Корана и дуа. Чего не скажешь о ТВ. Вот на что ваххабитам направить бы свою артиллерию! Но им не дают покоя именно маджлисы. При этом они закрывают глаза на то, как «зомбоящик» ежедневно оглупляет нас, развращает и пожирает значительную часть нашего свободного времени, которое можно было бы потратить на массу полезных дел. Только тупой не видит этого. И только безвольный ничего с этим не делает. И если уж кому-то так дорог «одноглазый Даджаль», то отговорки, которые вы используете в его защиту (ТВ как инструмент само по себе не запретно, в нем есть что-то полезное и т.д.), вы вполне можете применять и для защиты маджлисов. Слово в слово. Вот и займитесь этим вместо того, чтобы преследовать на горе идущих с маджлиса мулл в поисках материала для составления своего календаря, в котором вычеркнут каждый 7-ой и 40-ой день.

Уже много лет в моем доме нет телевиденья и при этом я как автор еженедельной телепрограммы об исламе, в отличие от многих правдолюбов и говорунов, борюсь за то, чтобы оно стало более духовным. Чего и вам желаю.

Все течет все изменяется, вот и сейчас, прочтя сообщение о смене команды проекта Ислам.ру на автомате подумал про себя Sic tranzit gloria mundi.
Ну что тут сказать, наши Марат Сайфутдинов, Абдулла Ринат Мухаметов и другие сотрудники Ислам.ру отлично потрудились, их сайт был безусловным лидером Исламнета все эти годы. Они оставляют новой команде отличный, налаженный информационный ресурс. И наверное он и дальше будет успешно развиваться.
Чтобы хотелось пожелать новой редакции проекта.
Во-первых, полностью изменить наконец-таки подходы к сайту в плане языка. Это касается вообще почти всех сайтов Исламнета, включая в какой-то мере и этот, да простят меня уважаемые админы. То есть чтобы это был не официоз и не только академизм, а чтобы это был доступный для всех продукт как например журнал "Семья" Нужно очеловечить контент, привлечь большую аудиторию.
Во-вторых, провести редизайн сайта, использовать все примочки ВЕБ 2.0 по максимуму.
Ну и в-третьих, не потерять тех достижений, чтобы были ранее достигнуты прежней командой.

А от Марата с Ринатом мы ждем новых проектов, они очень креативные и творческие люди.

Месяц Мавлид – хорошее время вновь прочувствовать и выразить свою любовь к величайшему и самому прекрасному человеку в истории мира, нашему пророку Мухаммаду. На поверхностном уровне это делается через традиционную формулу мусульманского благопожелания: салля ллаху алей-хи ва саллям. Однако здесь возникает вопрос: как данный салават должен звучать в устах русскоязычных мусульман?

Как всем известно, обычно мы оставляем его без перевода. Для внутримусульманского пользования это привычно и вполне приемлемо. Но для уха (или глаза) непосвященного данная фраза превращается в очередную абра кадабру из мусульманского птичьего языка. Особенно когда мы шифруемся и сокращаем ее до аббревиатуры. Как остроумно пошутил один из читателей нашего портала Мишэр Малае: СГВ, С.А.В., КГБ, ФСБ...

Осознавая данную проблему, многие мусульмане предпочитают переводить салават на русский язык. И здесь очень часто совершается грубая богословская ошибка. При чем искажение встречается при переводе не только салавата, но и других формул мусульманских благопожеланий. Как мы, например, переводим рахима-ху ллах? «Да смилуется над ним Аллах» (или: «да помилует его Аллах»). Люди, не владеющие контекстом, часто в данной связи задаются вопросом: а что такого натворил этот человек, что каждый раз, когда упоминается его имя, вы молите Всевышнего смиловаться над ним? Другими словами, при таком переводе благопожелание обретает негативную коннотацию. Именно так это воспринимает русскоязычное сознание. Например, другой читатель нашего портала aziz очередной свой критический выпад в адрес автора данного блога завершается словами: «всем известный Батров, да помилует его Аллах».

Аналогичная трансформация при переводе происходит и с другими мусульманскими благопожеланиями. Радыя ллаху ан-ху – «Да будет доволен им Аллах». А что Аллах недоволен сподвижниками Пророка, для почитания которых используется данная формула? Алей-хи с-салям – «Да будет над ним мир!». А что над ним война? И, наконец, салават нашему Пророку: салля ллаху алей-хи ва саллям – «Да благословит его Аллах и да приветствует!» А разве наш Пророк уже не благословлен? Ведь сказано в Коране: «Поистине, Аллах и Его ангелы благословляют Пророка».

Для того, чтобы избежать указанных ошибок при переводе благопожеланий можно использовать глагол «пребудет»: «Да пребудет над ним мир!»; «Да пребудет над ним благословение Аллаха!»; «Да пребудет над ним довольство Аллаха!»; «Да пребудет над ним милость Аллаха!». Такой перевод воспринимается без негативного окраса, ибо то, что мы желаем почитаемому человеку уже есть у него и мы надеемся, что это останется с ним и впредь.

Однако если попытаться отойти от буквалистских переводов, то существует еще один способ передачи наших благопожеланий почитаемым людям в исламе: через прилагательное. В контексте прославления Творца мы уже используем данный переводческий подход. Вспомните, как мы переводим «Аллах тааля»? Ответ: «Всевышний Аллах». А ведь «тааля» – это глагол и, подобно благопожеланиям, является формулой восхваления Творца, которую следует переводить как «Всевышен Он!» или «Возвышен Он!». Поэтому неслучайно, что среди 99 прекрасных имен Создателя не такого имени как «тааля», ибо данный список не содержит глаголов, а только эпитеты Аллаха, субхана-ху ва тааля («Свят Он и Возвышен!»).

При таком подходе «наш Пророк (САВ)» превращается в «нашего благословенного Пророка», «Умар (р.а.)» – в «богоугодного Умара» и т.д. Преимуществом данного способа благопожеланий является то, что они не воспринимаются как абра кадабра и могут быть использованы как среди самих мусульман, так и при обращении к немусульманской аудитории.

Во внимание следует принять и то, что формулы благопожеланий выполняют также роль маркеров, обозначающих место в духовной иерархии почитаемого человека, подобно «ликам святости» в православии (благоверные, блаженные, праведные, преподобные и т.д.). Как правило, алей-хи с-салям – это благопожелание для пророков; радыя ллаху ан-ху – для сподвижников нашего Пророка; рахима-ху ллах – для великих мусульман прошлого, начиная с поколения «преемников», салля ллаху алей-хи ва саллям – это персональное благопожелание для последнего Пророка, а каррама ллаху ваджха-ху – для хазрати Али. Именно эти благопожелания подсказывают нам, о ком идет речь. По ним мы отличаем сподвижников от преемников и т.д. Представляется, что на роль подобных маркеров прилагательные подходят больше всего.

Перевод – это целая наука и настоящее искусство. И если мы хотим, чтобы послание Корана и нашего благословенного Пророка дошло до людей во всей своей красоте и полноте, нам важно овладеть этим искусством и постичь эту науку. И здесь крайне важен творческий и вдумчивый подход. Иначе, мы постоянно будем делать ляпы по типу тех, когда «всем известного Батрова, да помилует его Аллах (рахима-ху ллах)» причисляем к лику умерших праведников ислама.

На днях мне пришлось побывать в польском Католическом информационном агентстве (КAI) в Варшаве. Встречались с редактором, который отвечает за восточное направление работы агентства, то есть за страны бывшего СССР.

Конечно, в силу профессии, меня в первую очередь интересовало, то каким образом построена их работа. А устроена она и в правду прекрасно. Как говорится учиться нам и учиться. Во-первых, глава агентства входит в комиссию по СМИ польской католической церкви. Тут важно две вещи: то, что там есть комиссия отвечающая за информационную политику и что руководство агентства являются непосредственными ее членами. Проведение единой продуманной информационной линии это в современной мире имеет ключевое значение. Во-вторых, в каждой из 44-х епархий в Польше есть свой корреспондент, который отвечает за работу с KAI, снабжая их новостями. Я уже не говорю о том, что у них есть свои представительства по всему миру. Что важно - KAI является главным информационным каналом польского католичества, они ежедневно рассылают информационные бюллетени для СМИ.

Обо всем этом я узнал в KAI. Не менее интересным оказалось то, каким образом католические журналисты воспринимают ислам и мусульман в целом. Сначала отмечу, что Польша одна из самых моноэтничных и моноконфессиональных стран мира: 96% населения страны это поляки и около 95% католики, если учесть, что большинство этнических меньшинств это украинцы, немцы и беларусы, то доля мусульман вообще можно оценить в менее одного процента (польские татары, турки, боснийцы и арабы).

Одним словом современная Польша это классическая картина "старой доброй Европы". Однако тема ислама для польских католиков оказалось очень животрепещущей. Польский религиозный журналист признался, что опасается ислама. Основная претензия такова: мусульмане, приезжающие в Европу не хотят отказаться от своей культуры, более того они занимаются здесь миссионерской деятельностью. При этом в самих мусульманских странах, по мнению католического журналиста, для христианских церквей прозелитизм запрещен. Понятное дело, что представитель КИТа вписан в общею католическую проблематику, а для них по всей видимости ислам представляется конкурирующей силой.

Отмечу, что уже сейчас в Варшаве на каждом шагу можно встретить точки продажи кебаба, в которых можно отведать халяльного мяса. Чем я с радостью и пользуюсь, заглядывая в соседнюю с отелем турецкую кафешку (кстати, как я заметил, халяльное в варшавских кебабных только баранье мясо). Есть и до боли знакомая картина, когда, как рассказал польский журналист, в селения польских татар приезжают преподаватели из Саудии рассказывая местным татарам, что те исповедуют неправильный ислам...

Одним словом , главная претензия к приезжим из мусульманских стран, это то, что они отказываются полностью культурно интегрироваться в европейских государствах (по сути, отказаться от языка и религиозных норм).

Вообще странно слышать такие измышлизмы от представителей католической церкви, во многом с благословения которой европейские державы занимались колонизацией новых земель. Ведь вслед за оружием шли священники обращая "туземцев" к вере "христовой". Никто из европейцев не задумывался о том, чтобы отказаться на новых землях от своего языка и культурных норм в пользу местных. Были, конечно, примеры романтической увлеченностью "востоком" или "первозданной культурой", но это все исключения интеллектуального искания, подтверждающие правило. В конце концов, тысячи арабов и турков (особенно первой волны), также полностью влились европейскую культуру и сообщество. Однако европейский плавильный котел сломался.

Европейцы действовали в Азии, Африке и Америке максимально жестко и однозначно. Местное население либо уничтожалось (как в случае Америки), либо огнем и мечом ставилось в жесткую зависимость (как в Азии и Африки). Обживать новые земли, как правило ехали те, кому по разным причинам не удалось добиться благополучия у себя на родине или кто не нашел общего языка с элитами своих стран. Так произошло в Северной и Южной Америке, в некотором смысле похожая картина наблюдалась в Азии и Африке.

Понятное дело, что каждая страна проводила свою политику, их тактики немного отличались. Если французы исповедовали ассимиляционную модель, при которой они в землях (!) своих новых вассалов пытались насадить свои культурные нормы (язык, религию). Англичане действовали более прагматично, стараясь просто договориться с местными элитами, которые в свою очередь гарантировали полную экономическую и политическую лояльность. Однако и те и другие не пытались перенять местные языки, религии и соответствовать традициям и культурным общества, которое их фактически кормило. Cкорее наоборот, было высокомерное отношение, навязывание стереотипов (почитайте "Ориентализм" Эдварда Саида) и зачастую презрение. Именно тогда зародилось то востоковедение, которое фактически обслуживало колониальные режимы. Цели в высшей степени прагматичные.

Ситуация мало изменилась и сейчас. Посмотрите на то, как себя ведут российские и европейские туристы приезжая в мусульманские страны. Говорить о каком-то уважении к местным традициям также не приходится. Ходить полураздетыми, пьяными девушкам по Хургаде и Кемеру это пожалуйста, а вот надевать платок в Париже это уже вызов местным культурным нормам...

Неудивительно, что истощенная веками западным капиталом бедная Азия и Африка приехала в Европу. Люди едут туда, куда текут денежные потоки. Транснациональный мир был создан европейскими и американскими компаниями, открыв тем самым границы. Однако порой кажется, что они были открыты не для того, чтобы для всех создать равные возможности, а для того, чтобы изобрести новые механизмы подавления превращая деколонизированные страны так называемая "третьего мира" в источник дешевой рабочей силы, сливки же, как и прежде остаются у местных "элит" и "колонизаторов" из транснациональных компаний. А отсюда и революции в Египте и Тунисе.

Однако мир изменился и истощенное, угнетенное местными элитами и большим капиталом население направляется в те страны благополучие которых построено в том числе и на их горбу. В некотором смысле они делают тоже, что и предки испанцев, португальцев, французов и англичан несколько веков назад, осваивая новые земли (ресурсов на всех в Европе не хватало). То есть история, с некоторыми оговорками, повторяется только в обратном направлении...

В рамках религиозной традиции разрешается фундаментальная драма человеческого бытия, порожденная нашей с вами трансцендентной природой. Именно это делает религию вечно живой, ибо человек всегда будет тянутся к своему запредельному Истоку. Однако, как известно, помимо экзистенционального измерения духовный опыт имеет и свое социальное продолжение. Личная вера всегда вытекает в организованную религию. И именно здесь нас поджидает немало сюрпризов.

Какова функция религиозных институтов в современном обществе? Какую роль имамы выполняют в народном хозяйстве? За что мы им платим свои кровные деньги? Все чаще подобного рода вопросами задаются в наши дни садака- и налогоплательщики. Раньше подобных вопросов не возникало. Имам был самым образованным человеком. Он прекрасно, и при этом лучше других, разбирался во многих отраслях человеческого знания. Это было для всех очевидно и именно это давало ему возможность сочетать в своей деятельности и учителя, и лекаря, и юриста, и ученого.

Но сегодня все изменилось. Имам еще может выглядеть грамотным на фоне своих прихожан, но уже не на фоне всего общества. Человечеством накоплен такой объем знаний, что он становится неподъемным для одного человека даже в своей малой части. Это заставляет дробить почти любую профессию на крохотные специализации. Подобный размельчающий удар был нанесен и по многогранной в прошлом деятельности религиозных служителей. Юристы, учителя, психотерапевты, врачи – уже давно разрезали и поделили между собой функциональный «пирог» имама древности. Сегодня они делают для многих людей по сути ту же работу, что раньше принадлежала если не исключительно, то в значительной степени духовенству. Чем больше накапливает знания человечество, делая его все более неподъемным для одного человека, чем ветвистее становится профессиональная специализация членов общества, тем меньше остается места под солнцем у религиозного деятеля. Его социальную значимость раздевают словно луковицу: слой за слоем. Теперь он стоит в глазах светских людей гол как сокол! И в какой-то момент они задаются крамольным вопросом: а чем, собственно, оправдано существование муллы? За что он получает свою зарплату?

За молитвы и чтение Корана? Вряд ли. Сами имамы не согласятся с таким ответом. За постижение великих духовных истин и мистические прозрения? Все это здорово. Но почему чьи-то личные духовные поиски должны оплачиваться другими? За религиозную проповедь и обучение основам ислама? В этом заинтересованы сами священнослужители, ибо они таким образом рекламируют и продвигают свою доктрину, т.е. удерживают и расширяют свой электорат.

Примерно так рассуждают сегодня многие, и не только светские, люди. Подобные вопросы – это настоящий вызов нашего времени, брошенный всем, в т.ч. и мусульманским, религиозным деятелям. Вызов, от ответа на который во многом зависит будущее религиозных организаций. А значит и всей нашей уммы.

Многие читатели нашего портала негодуют по поводу моего ярого антисемитизма. «Зачем вы трогаете арабов?» – примерно с таким вопросом они обращаются в своих комментариях. И правда, зачем?

Главная цель моих заметок, воспринимаемых как антиарабские, заключается в том, чтобы мы – российские мусульмане – перестали на них «молиться» и начали думать своей головой. Увы, но банальная мысль о том, что арабы такие же люди, как и мы, ничем не лучше и не хуже нас, все еще нуждается в своих защитниках. Впрочем, меня больше волнуют не столько сами арабы, сколько наше общероссийское преклонение перед всем заморским. В отечественном исламе этот общенациональный тренд выражен в негласной установке считать себя в религии ущербными, а ислам арабов – истинными и непорочным. Слава Всевышнему, в сравнении с началом 90-х все больше мусульман ездят в арабские страны и с каждым годом у нас становится все меньше тех, кто заглядывает арабам в рот и ловит каждое их слово, кто смотрит на них как на безгрешных ангелов, сошедших с небес в белых рубахах.

Многих российских мусульман, и меня в том числе, возмущает то, что шейхи, в первую очередь из стран Персидского Залива (т.е. из аль-Халидж аль-Араби), лезут во внутрироссийские дела мусульман. При этом они часто не имеют не то что должного, а, порой, и элементарного представления ни о специфике России, ни о ее истории, ни о нынешнем положении мусульман в нашей стране.

Вспомним всеми уважаемого шейха Юсуфа аль-Карадави, который призвал в 2000 г. убивать мусульман России, служащих в вооруженных силах РФ и командированных в Чечню. Конечно, великий шейх Катара этого не знал. Он то думал, что в Чечне идет война против мусульман, война между чеченским и русским народами. Он не знал, что многие чеченцы в самый разгар войны находили спасение для себя и своих семей в регионах Центральной России, что среди тех, кто воевал против бандформирований было немало и самих мусульман. Это была даже не гражданская война. Это была война (или бесчеловечная игра?) одних бандитов (тех, что тогда сидели в Кремле) с другими бандитами. И шейх озвучил в 2000 г. свой призыв к джихаду в Чечне, не проанализировав ситуацию, толком ничего о ней не зная, а лишь опираясь на слова шептунов, приехавших к нему от имени преступников, и на стереотипы о чеченской войне, которые тиражировались на тот момент в западных СМИ и СМИ арабского мира.

Спустя 10 лет аль-Карадави признал, что путь войны, к которому он призывал молодых людей, оказался ошибочным. Так и сказал: «Мы призываем наших братьев <…> отречься от этого ошибочного пути». Хороша ошибочка, за которую десятки тысяч людей заплатили своими жизнями, а сотни тысяч навсегда остались с изувеченными душами и изуродованными телами. Фетвы, которые для аль-Карадави и его коллег по цеху всего лишь закорючки на бумаге, на другом краю света оборачиваются в реки крови живых людей, осиротевших детей и обезумевших от горя вдов.

В Кувейте я задавал вопрос нескольким преподавателям по поводу ответственности шейхов, которые выносят свои политические фетвы без знания предмета, не разобравшись в ситуации до конца. Такая неожиданная постановка вопроса их неизменно ставила в тупик. И каждый раз они отвечали, что шейхи не должны так поступать. «Знаю, что не должны, – продолжал я, – но все же какова их ответственность?» «Никакой», – обреченно признавали они в конечном итоге. Только вдумайтесь в это: никакой! Попробуйте осознать весь ужас этого ответа: им сходят с рук убийства мирных жителей, разрушения сел и городов, непомерное человеческое горе. Конечно, улемы Персидского Залива не несут полную ответственность за кровавое месиво, творившееся в Чечне, но своими фетвами они ее разделяют, ибо мусульманская молодежь поверила им и откликнулась на их призыв.

Вне всяких сомнений, аль-Карадави, как и любой человек в этом мире, имеет право на свое мнение. Но у нас-то есть своя голова на плечах. Зачем тиражировать в России его суждение, которое выбивает почву из под ног московских мусульман, борющихся с исламофобами за свои конституционные права на строительство храмов? Аль-Карадави тысячу раз прав, когда говорит, что во времена благословенного Пророка мусульмане в праздники молились за городом. С исторической точки зрения к нему нет никаких претензий. Но надо быть политическим идиотом, чтобы собственноручно вооружать наших противников соответствующим советом авторитетнейшего шейха, обращенного к нам, молиться на стадионах и в выставочных центрах! Может для мусульманских эмигрантов на Западе подобные места для молитвы – это выход из ситуации, но для нас, коренных жителей России, такая постановка вопроса просто унизительна! Неужели лучезарный авторитет шейха настолько слепит нам глаза, что мы не видим всего этого?

Возможно, заморские богословы лучше нас разбираются в нюансах арабской филологии. Но никто, кроме нас самих, никогда не будет лучше понимать проблемы мусульман России и находить лучшие пути выхода из них, как и мы никогда не сможем понять собственные проблемы арабских обществ. В тоже время не нужно отгораживаться от арабского мира, как и не нужно быть его безликим эпигоном. Не следует также бросаться и в другую крайность, считая, что только российские лидеры ислама и отечественные богословы знают истину и никогда не делают ошибок. Нет. У нас здесь тоже не все так гладко, что опять таки не повод для идеализации арабских ученых и их трактовок ислама. Для многих своих единоверцев я хочу лишь напомнить изречение нашего Пророка о том, что «нет превосходства араба над неарабом».

Поскольку объем данного поста уже исчерпан, то разговор на эту тему я продолжу в следующий раз. В заключении хотелось бы сказать следующее. Один из врагов истины – это обобщение. Юсуф аль-Карадави ошибся в несколько вопросах, связанных с Россией, но это не умаляет его заслуги в рамках канонического исламского права (аль-фикха). Многие шейхи Персидского Залива поют свои богословские песни под американскую дудочку, но это не значит, что все арабы такие. Лично для меня ученый, которого я считаю лучшим на сегодняшний день – араб по своей национальности. И я бесконечно благодарен Всевышнему за то, что мне посчастливилось быть рядом с этим великим человеком и выдающимся исламским мыслителем.

У каждого народа должны быть свои символические места. У узбеков это Самарканд, у турков Конья, у азербайджанцев это Пир Хыдыр Зунджа...

Татарам как мусульманскому народу также необходимо иметь свои ориентиры. Символы, которые одновременно сочетали в себе национальное и религиозное начало. Можно было бы сказать, что им может стать мечеть Кул-Шариф. В некотором смысле да. Однако Кул-Шариф хоть и отсылает к героическому прошлому, является новоделом.

Кроме того мечети Кул-Шариф, на мой взгляд, не стать общенациональным мусульманским символом, поскольку ассоциируется больше непосредственно с Казанью или с Республикой. Однако, как известно, большая часть татар проживает за пределами Татарстана и нужен символ, который объединял бы всех татар Урало-Поволжья и всей России.

Искать его не надо – это город Булгар. Однажды я писал уже о значимости данного места для ислама и татар. Ведь сохранившиеся там стены золоордынских мечетей и палат 13-14 веков, одновременно являются нам напоминанием, как о богатом мусульманском прошлом, так и двух основных этнических корнях нашего народа – булгарском и золотоордынском. Действительно, сложно найти более объединительный символ, чем это место. Ведь татары веками посещали эту землю, чтобы вспомнить великое мусульманское прошлое и вознести дуа за наших предков. Эта земля стала напоминанием и источником вдохновения для развития ислама у татар. Такова ее роль и сейчас.

С 1989 года с подачи Талгата Таджудина посещение Булгара получило организованный и целенаправленный характер, когда каждый год 19 июня тысячи татар отправляются в Булгар, чтобы отметить важнейшую дату в истории предков татар.

Славно, что Булгар объединяет татар именно на мусульманской платформе. Люди на автобусах, личных авто, самолетах и поездах едут в Татарстан со всей России и мира. В Булгар едут именно те, для кого важно то, что они татары то, что они мусульмане.

Конечно, на начальном этапе находились люди, которые по не знанию воспринимали это мероприятие как малый хадж и ходили вокруг камней, которые в свое время водрузили археологи, проводившие раскопки в Булгаре. Но сейчас таких практически не осталось: из 20 тысяч людей прибывших в Булгар в 2010 году, к камням подходили считанные единицы и им в свою очередь знающие люди охранявшие камни объясняли ошибочность этой попытки. Да и вообще эти несчастные камни откровенно находились на задворках этого мероприятия, на них никто внимания не обращал.

А сколько там было прочитано прекрасных вагазов, проведено важных встреч, познавательных экскурсий, выступлений исполнителей мунаджатов! После чего люди тысячами вставали на намаз и возносили дуа за своих предков, за то, что Всевышний наделил счастьем наш народ более тысячи лет исповедовать Ислам. Люди прикоснулись к истории своего народа, ощутили важность ислама, почувствовали единство своей нации и с этим они отправились в свои города, регионы, страны. Разве это плохо?

Ежегодный «Болгар жыены» несет огромное значение для татарского народа. Фактически его можно назвать неофициальном всемирным конгрессом татар. В будущем он мог бы стать Всемирным Курултаем татарского народа, где могли бы подниматься и обсуждаться важные для всей нации вопросы.

Конечно, для этого было необходимо создать соответствующею инфраструктуру в городе. Слава Всевышнему, благодаря стараниям первого Президента Татарстана Минтимера Шаймиева в этом направления ведется большая и активная работа.

Как всем известно, трагедия американского «народа» заключается в том, что у него нет исторической глубины. Американцы крайне болезненно осознают эту свою ущербность и любыми искусственными способами стремятся ее восполнить. Первый способ – мифотворчество. Второй – лишить истории других, дабы нивелировать разницу.

Похоже, что историческую память тех, кто попадает в орбиту американского влияния, рано или поздно ждет кастрация. Так, проамериканское саудийское правительство ваххабитов уже давно уничтожило значительную часть следов пребывания на этой земле благословенного Пророка и его богоугодных сподвижников. Мировая культура лишилась памятников истории, а мы – того, что дорого сердцу каждого мусульманина. При чем делалось это без шумихи в мировой прессе. Вновь налицо двойные стандарты Запада: об уничтожении изображений Будды движением талибан раструбили на весь мир, а о вандализме, который творился в Мекке и Медине раздавался лишь тихий голосок арабской интеллигенции в региональной прессе.

Мне всегда казалось, что у подобного цинизма есть предел, что у глобализационной машины (неважно будь то ваххабитская пропаганда или что-то другое) есть черта, через которую просто невозможно переступить. Однако оказавшись в Кувейте, я с ужасом осознал: никакой черты нет.

Что такое Эль-Кувейт? Это город умопомрачительных небоскребов и фешенебельных вилл. Это город макдональдсов и всевозможных мировых брендов. Это город american and british schools. Впрочем, я не столь уж опытный турист, чтобы безошибочно в нескольких поездках по городу определить его точный портрет. И потому за помощью мы (участники курсов «Аль-Васатыйя») обратились к организаторам нашей поездки. И знаете, куда нас привез кувейтянин в ответ на нашу просьбу показать исторические места? Вы не поверите: к торговому центру! Удивленные и окруженные небоскребами мы вновь попросили нашего гида показать нам их «старый город». «Это он и есть, – ответил араб, – на этом месте и был старый город». «Неужели не осталось ни одного старинного здания?» – не унимались мы. «Ни одного!» – бойко ответил он и стал увлеченно рассказывать, что только место для яхты в заливе возле этого торгового центра стоит 100,000 динар (более 10,000,000 рублей).

Мне никогда не было так страшно. Ваххабитская машина запущена американцами и у нас. Наезды на Булгар идут полным ходом. И если ваххабиты победят или глобализация окончательно поглотит нас через другие инструменты, то мы будем жить в фешенебельном городе из стекла и бетона. И когда моих будущих внуков какой-нибудь странный чудак попросит свозить на развалины Булгар, они с гордостью покажут ему засеянное кукурузное поле: «Здесь мы выращиваем лучшие сорта для попкорна!»

В прошедшую пятницу мне довелось совершить молитву в мечети «Энилэр» напротив Российского исламского университета. Ее имам Шавкат Абубекеров во время пятничной проповеди преподнес мне, как преподавателю этого университета, самый настоящий подарок, за который я очень признателен хазрату. В своей проповеди уважаемый хазрат сказал, что существует температура минус 500 градусов. Как говорится: без комментариев. Так совпало, что сразу же после пятничной службы у меня была заключительная лекция по курсу «Наука и религия» для заочного отделения. Если в начале этого курса у некоторых студентов еще был вопрос, для чего мы изучаем данную дисциплину, то теперь он отпал полностью. Более яркую иллюстрацию того, как проповедник, не владеющий научной картиной мира, может попасть впросак и придумать было сложно. Спасибо Шавкат хазрату и всей саудийской системе обучения.

Поскольку наш сайт, возможно, читают и дети, еще не изучавшую физику в школе, скажу, что в природе (так уж Всевышний устроил) температура не может опустится ниже т.н. абсолютного нуля, который равен минус 273,15°С. Утверждать о том, что бывает температура минус 500 градусов – это значит ляпнуть что-то вроде: «Встречаются квадратные звезды». Впрочем, откуда в аравийской пустыне могут быть знания о холоде?

Еще в старших классах, когда я преподавал в мусульманской воскресной школе, меня всегда поражала элементарная безграмотность саудийских богословов и по другим вопросам. Так, например, Мухаммад ибн Джамиль Зину, книги которого в те годы щедро распространяли арабские миссионерские фонды, в одной из своих работ, восхищаясь тем, как мудро Всевышний сотворил организм женщины, писал, что ребенок во время своего развития в утробе матери питается ее месячными и, дескать, поэтому на протяжении беременности они отсутствуют у женщины (данный пост пишу в поезде, для точного цитирования под рукой нет этой книги, если она вообще у меня сохранилась). Обычно я вступаю спор с моими братьями ваххабитами. Однако это один из тех случаев, когда оппонент всю мою работу великолепно проделал за меня. И остается лишь сказать: без комментариев.

Не знаю, брал ли имам мечети «Энилэр» уроки у этого саудийского богослова или нет, но в любом случае, лично я считаю Шавката хазрата незаменимым человеком. Во-первых, говорят, он наизусть зазубрил Св. Коран, а значит может быть очень ценным кадром для какого-нибудь Центра по подготовке хафизов Корана. А, во-вторых, без его проповедей будет сложнее убеждать наших студентов в том, как важно для исламских проповедников, работающих не в Саудии, но в России, хотя бы в общих чертах иметь представление о том, как устроен созданный Всевышним мир. Ведь в школе учились, пожалуй, все прихожане наших мечетей, а многие из них к тому же имеют и высшие образование. Не учитывать это современный проповедник просто не имеет права, ведь ему надо, как минимум, соответствовать уровню своих прихожан.

Однако дело вовсе не в Шавкате Абубекерове. Он очень хороший человек. Правда хороший. Вопрос в другом. По какому пути развивать российское мусульманское богословие? На чем базировать отечественную систему мусульманского образования? Вот о чем на приведенных примерах должен задуматься каждый из нас. И если мы хотим иметь грамотных проповедников ислама, за которых не придется краснеть перед образованными людьми, то мы точно должны учиться и учить не по системе Мухаммада ибн Джамиль Зину и ему подобных. У нас должны быть другие ориентиры. Это главное, что хотелось сказать.

Как, наверное, помнят читатели нашего портала, недавно Шавкат хазрат сделал еще одно громкое заявление о том, что весь огромный массив работ татарских богословов, изданных до революции, не стоит и половины тех книг, что стоят в его небольшом кабинете. Ну что тут скажешь? Звезды бывают квадратными, а температура опускается до минус 500 градусов. Видимо, это и называется абсолютный ноль.

P.S. Срочное объявление! В одну из мечетей г.Казани требуется охранник. Главное требование к соискателю: быть менее образованным, чем имам этой мечети. По этой причине кандидатуры из Российского исламского университета рассматриваться не будут. Имам не любит, когда низовые сотрудники знают больше него.