Башкортостан наряду с Оренбургской областью выбраны кураторами внутренней политики в качестве тех регионов, где в судебном порядке выносят решение о запрете мусульманской литературы. Причём под «табу» попадают казалось бы совсем лишённые политического контекста книги суфийских учёных о духовности или, например, сборник молитв «Крепость мусульманина», который есть, наверное, в каждой третьей мусульманской семье. Такое ощущение, что идеологи этого процесса руководствуются принципом: чем больше запретим, тем лучше. Всё, что касается исламского вероучения априори является потенциально «экстремистским» материалом.
Так почему же выбраны Башкирия и Оренбургская область? Думаю, именно потому, что здесь проживает большое количество коренных мусульман из числа татар и башкир. Это территории внутрироссийского исламского ареала, здесь ещё до революции 1917 года располагались самые известные медресе (Уфа, Оренбург, Бугуруслан). С этих мест Разин и Пугачёв рекрутировали в свои ряды притесняемых царским правительством мусульман. Имена муллы Батырши, который был пленён после разгрома своего отряда и пал в застенках тюрьмы шахидом, бесстрашно накинувшись с голыми руками на тюремных надзирателей, видного борца против притеснения мусульманского населения Поволжья Салавата Юлаева, известны многим. Важно и то, что антиисламские решения суды выносят как бы формально принадлежа к мусульманскому географическому и демографическому ареалу, как бы не из Москвы, не из центра…
Только вот запрет литературы всегда и во все времена возрождал бурный всплеск интереса к ним. Лучшей рекламы трудно придумать. А ещё в нашей стране существует стойкое убеждение, что если власть запрещает или преследует по идеологическим мотивам — значит правда на стороне тех, кого судят.
Руслан Айсин, политолог
